Наверное, в его голос и исполнение я влюбилась еще до своего рождения... Да, он такой. Он смотрит только на тебя, он поет только для тебя. Он поет только о любви.
Рафаэль
Слушать песни в исп. Рафаэля - на странице "Верни мне музыку" Фильмы "Сорванец" и "На закате солнца" - на странице "Кинозала"
Рафаэль родился 5 мая 1943 года в небольшом андалузском городке Линарес (Испания) в семье строителя-каменщика.
Когда ему было три года, его родители переехали в Мадрид, в квартиру сестры отца. Жили очень скромно. Кроме Рафаэля у родителей было еще три сына: двое старших и один младший. Заработка отца не хватало, чтобы дать хорошее образование всем детям. Рафаэля отдали в приходскую школу при церкви, где можно было учиться бесплатно. Платой являлся его голос, потому что он был солистом в хоре. Правда за его шалости его неоднократно исключали из школы, но тут же возвращали обратно, ибо уже тогда его голос привлекал многих прихожан и приносил немалый доход церкви. Когда ему было 8 лет, он занял первое место на международном конкурсе в Зальсбурге, где получил приз за лучший детский голос.
Первый большой успех, принесший ему славу -1962 год на конкурсе Евровидения, где он сразу получил несколько премий. Сразу же последовали предложения, контракты, проекты. США, Мехико, Европа. Лучшие концертные залы, например, парижская Олимпия и другие открываются перед ним. Его приглашают сниматься в кино.
Записи дисков, телевизионные и радиопередачи - это только лишь одна сторона его артистической деятельности. Главное для него это, пожалуй, живые концерты. Ежегодно Рафаэль дает десятки, а то и сотни сольных концертов, с которыми путешествует по разным странам мира. Именно в концертах он проявляет себя не только как певец, как танцор (он отлично танцует), но и как истинный актер, так как каждая его песня - это настоящий маленький спектакль. К тому же полная отдача и непринужденное общение с публикой всегда очень импонирует зрителям.
Рафаэль привлекает прежде всего искренностью в показе песенного образа, экспрессивностью. Скажем, песня С.Адамо "Моя любовь" заканчивается рыданиями, и те, кто имеет возможность видеть исполнителя вблизи, не могут не поверить слезам и отчаянию в его глазах. Однако, он вытирает их не за кулисами, а на сцене - для публики, и это естественно, производит на нее огромное впечатление. Артист много двигается, использует реквизит (например, в ряд латиноамериканских песен органично вплетен танец с колоритными мексиканскими пончо) и с помощью своеобразной режиссуры быстро устанавливает контакт с залом. Манера Рафаэля-режиссера проявляется в мизансценировании, в композиции концерта, благодаря чему полуторачасовая программа, в течение которой исполнитель не уходит со сцены, воспринимается целостным шоу-спектаклем с хорошо продуманной сменой номеров. Мастер имеет намерение. после того как оставит эстраду, открыть в Мадриде и Мехико драматические театры, где сможет реализовывать свои режиссерские идеи.
Однажды мне пришла рассылка из интернет-магазина о новинках на DVD. Среди новинок – фильм «Когда тебя нет». Да я бы не обратила внимания, если бы не год выхода фильма – 1966-й. Новинка!? Мне стало интересно. Я нашла его, посмотрела… И понеслось… Я как будто открыла дверь в комнату, куда давно не заходила, забыла даже, где от нее ключ. А ключ-то был у меня в кармане. И из этой двери вихрем, ураганом вырвался голос Рафаэля. Raphael. Мне кажется, я влюбилась в этот голос еще до моего рождения. Он был в моей жизни многие годы, когда я просиживала часы у никогда не выключавшегося радио, когда не пропускала ни одной передачи «Встреча с песней» (я даже писала туда однажды, и мое письмо прочитали – правда, тогда я уже не могла ее слушать, узнала об этом от друзей). Его голос и артистизм, как я сейчас понимаю, и определили мои музыкальные пристрастия. Я люблю сильные, красивые голоса. Люблю актерское пение, когда артист пропускает песню через свое сердце. Я его никогда не видела. Вот до этого самого момента, когда посмотрела фильм (советское ТВ – кто помнит – показывало нам зарубежных артистов очень дозировано и, видимо, Рафаэль в эту дозировку по каким-то причинам – догадываюсь, каким, - не попадал). Но голос, улыбающийся голос – а я люблю такие голоса (у К.Готта такой голос, например… но не настолько сильный), - все же был, и песни были. Он исчез, когда из моей жизни исчезла улыбка и была закрыта эта дверь, дверь в комнату, в окно которой всегда светит солнце. А сейчас я открыла ее и вижу - закат. В одной из песен Рафаэля поется:
«На закате солнца Звезды наполняют небо, На закате солнца Зарождается ночь. Можно все разрушить – И начать сначала. На закате солнца Рождается любовь»…
Красиво, правда? И в этом есть надежда. Хотя многие его песни трагичны, они одновременно и величественно красивы, в них есть напор, надрыв… а голос все равно улыбается. Я пересмотрела все фильмы с его участием. А потом нашла его книгу… И узнала, какой это талантливый и интересный человек…
Конечно, эти фильмы сняты для рекламы песен, это своего рода видеоальбомы с сюжетом. Они и называются по названию какой-нибудь из песен. Но… В сюжете обязательно есть нечто глубокое, дающее пищу для размышлений – о жизни, о творчестве, о карьере, об одиночестве и… о чем-то еще. Каждый из них (кроме «Хулигана/Сорванца» и «Ангела») раскрывает какую-нибудь грань шоу-бизнеса, чаще всего отрицательную. Но делается это осторожно, доходя до определенной черты. В фильмах с участием М.Ланца, например, ничего подобного не было, да и быть не могло. Они поддерживали иллюзию, что в артистическом мире все безоблачно и прекрасно. И зрители в это верили. И до сих пор верят. Большинство, но не я.
«Самое сложное - пишет Рафаэль в своей книге, - это из года в год поддерживать заданный успехом темп. Преодолевая миллионы преград, трудностей и мелочей, от которых надо быть зависимым. Двадцать четыре часа в сутки, на протяжении всей жизни. Когда ты говоришь, чтобы говорить. Когда ты молчишь, чтобы молчать. Это действительно очень тяжело. Никоим образом я не хочу, чтобы люди думали, что это путь, устланный розами. Он может быть таковым, но эти розы имеют семиметровые шипы! Шипы, которые необходимо обходить. Поскольку каждое утро ты сталкиваешься с пятьюдесятью тысячами проблем. И так все двадцать четыре часа, день за днем. Проблемы большие и незначительные, которые тебе необходимо разрешить лично. И сегодня, и завтра тоже, и послезавтра, и на следующий день, и потом… Этого нельзя делать только ради денег. Ради денег не стоит"...
И еще. Нельзя не сказать о том, что это - лучшие (и это признано) музыкальные фильмы из всех, в которых когда-либо снимался певец. Потому что, не обладая внешними данными (такими как, например, у С.Монтьель или Э.Пресли), Рафаэль – настоящий артист, в совершенстве владеющий искусством перевоплощения.
«Сuando tu no estаs (Когда тебя нет)» - был первым фильмом с Рафаэлем, который я посмотрела. Мне он так понравился, что я пересматривала его несколько раз.
Мне всегда было это свойственно – я люблю пересматривать фильмы, некоторые не по одному десятку раз. Если фильм задел меня чем-то, если есть, что «откапывать» в нем – я буду его смотреть снова и снова. Раньше такое было возможно только при повторении на ТВ.
Мне часто говорили: «Что ты смотришь одно и то же?! Не надоело?» Говорили в осуждение, но меня это никогда не смущало. «Нет, не надоело», - отвечала я и продолжала наслаждаться любимыми фильмами. Кому какое дело, если мне интересно?
А в этот фильм я просто влюбилась. До слез. М.б., он попал под мое настроение, м.б., оживил какие-то, уже уснувшие, самые нежные и наивные чувства в моей душе или просто вернул меня в 1960-е… ностальгия…
Молодой человек из провинции приезжает в столицу с мечтой стать певцом. Ничего необычного. Он находит импресарио и композитора, один до того считался неудачником, другой продавал свои песни другим авторам, журналистку, знающую, что нужно делать для продвижения по карьерной лестнице, которая в него влюбляется. Все его мысли и все его время заняты карьерой.
- Слава – дама капризная. Что такое популярность? Если ты не известен – тебя никто не будет слушать. Ты можешь петь лучше Карузо и не иметь успеха. Ну, а уж если ты беден и у тебя нет связей… - говорит композитор. Трудности. Преодоление неуверенности в собственных силах…
- Прежде чем купить билет, публика должна знать, кто ее будущий кумир, - наставляет героя дама-журналистка. – Я уже придумала тебе биографию. Ложь...
- Я договорилась с фирмой грамзаписи – они дают деньги на рекламу. А это музыкальный критик, от него во многом зависит твой успех. - Тебя послушать – так мое умение петь ничего и не значит. - Сейчас не это главное. Сейчас главное – сделать тебе рекламу. Жизнь артиста похожа на шарманку, нужно постоянно крутить ручку…
Однажды, под дождем, он встречает девушку, у которой явно что-то случилось. Он приглашает ее домой, и они всю ночь разговаривают.
- Хочу петь на сцене, выступать по телевидению, гастролировать по всему миру. - Куда ты так торопишься? - Мне всегда хотелось забраться на такую вершину, откуда бы мир выглядел маленьким. И я приложу все свои силы, чтобы мечта моего детства стала реальностью. - Стоит ли на это растрачивать свою жизнь? Она слишком коротка. - Напрасно ты смеешься надо мной. Я добьюсь своего. - Меня пугает такая одержимость. - Какое у тебя странное выражение глаз. Отчего? - Так…
Провожая девушку до такси, он покупает ей игрушку, куклу… Они встретятся еще три раза, а потом она уедет, и будут письма.
«Ты просил не писать о твоей работе. Но когда я закрываю глаза, я вижу театр и тебя на громадной сцене. Я вижу, как ты работаешь. Вершина, о которой ты так мечтаешь, уже близко…» «Желание добиться успеха для меня уже не главное. Все мои мысли о тебе. Сейчас, когда приближается день моего концерта, я очень волнуюсь. Но прежде всего – я хочу видеть тебя».
Вот, что меня затронуло в этом фильме – интимность отношений, диалог двух людей. Тут необходимо отметить, что очень удачно подобраны голоса актеров, дублировавших фильм, С. Захарова и О.Гаспаровой. В фильме «Пусть говорят» героя дублировал Л.Прыгунов – прекрасный актер, - и его голос, кстати, тоже улыбающийся. Но он, на мой взгляд, не подходит по внутреннему состоянию (уж как хотите, так и понимайте). А тут – почти полное попадание «в десятку». И все же, с некоторых пор я смотрю этот фильм на испанском.
Мне тоже иногда хочется сказать, как героине этого фильма: «Я хочу гулять под дождем, хочу видеть огонь в камине, хочу, чтобы мне подарили куклу»…
Такая вот история. История, рассказанная песнями. Если не понимать их смысл, многое теряется. Каждая песня проживается актером, каждая как откровение. Да у Рафаэля всегда так...
Но мне захотелось посмотреть еще что-нибудь, одного фильма мне было мало.
«Digan Lo Que Digan (Пусть говорят!)» я посмотрела после «Сuando tu no estаs». Этот фильм когда-то произвел большое впечатление на зрителей СССР, его до сих вспоминают с восторгом, когда произносят имя Raphael. Но по сюжету он не такой интересный, как тот, о котором я писала выше, в нем нет такой философской глубины. В нем очень красивые песни – пожалуй, только ради песен Рафаэля его можно пересматривать.
Как и в «Сuando tu no estаs» героя зовут Рафаэль, и он тоже певец (и в других фильмах, кроме «Ангела», речь идет о певцах на той или иной ступени карьеры). Он приезжает, чтобы встретиться с братом, с которым несколько лет не виделся и которого боготворит. Он думает, что его брат – серьезный композитор, пишущий симфонии и дающий концерты, а тот оказывается опустившимся пьяницей, работающим тапером в кабаке. И, на первый взгляд, получается, что младший брат помогает старшему разобраться в себе и наладить личную жизнь.
Однако, фильм поднимает одну из вечных проблем - проблему независимости творческой личности, свободы творчества.
«Слава – дама капризная»… - Ты поешь, как хочешь, как чувствуешь. А мне заказывали музыку – иначе не платили. Меня приглашали в лучшие дома, я стал модным в музыкальных салонах… Но это в прошлом. Послал все… И стал писать музыку, нужную мне, которую я чувствую. А она никого не интересует. - Никто не может быть судьей наших успехов. Только мы можем решать, успех это или неудача.
Когда Рафаэль в 1971г. приехал на гастроли в СССР, ему рассказали о том, как популярно стало его имя после кинофильма «Пусть говорят!», он ответил: - Конечно, мне очень приятно слышать это, но, если честно, «Пусть говорят!» - картина не из лучших, так себе, пустячок.
Фильм простенький, однако, именно он принес Рафаэлю известность во всем мире.
«Однажды в академии появился кинопродюсер, - пишет Рафаэль в своей книге. - Несмотря на то, что он пришел посмотреть другого артиста, его попросили взглянуть и на меня. И он взглянул. Он посмотрел на меня и сказал: «Нет, ты не подходишь, ты чересчур некрасив». Стараясь выдержать этот удар с максимально возможной элегантностью, я подумал: «Но какое отношение имеет красивость или некрасивость к хорошему пению?» К тому же, пусть я не был Марлоном Брандо, но и столь презрительного оскорбления не заслуживал. Какая бестактность!»
Но некрасивым его никак не назовешь. К тому же, если выбирать между красотой и талантом, я всегда выбираю талант. Талант подразумевает ответственность, красота – нет.
Рафаэль обладает харизмой, умеет себя правильно преподнести. Он всегда элегантен, его костюмы безукоризненно на нем сидят, обязательно правильно приталены, всегда по фигуре, что называется, «с иголочки». Если он просто в свитере, водолазке, или рубашке с открытым воротом, или монашеской рясе – неважно, в чем он одет, - он всегда держится так, как будто он в костюме. От него нельзя оторвать взгляд. Он притягивает к себе, как магнит.
Написала про костюм и вспомнила, что первый свой костюм, в котором он выступал на своем первом взрослом фестивале, он сшил себе сам, из дешевого материала. Это я, опять же, в его книге прочитала.
Так что это не показная роскошь и не самолюбование – многие обвиняют его в излишней манерности,- это уважение к зрителю. Зрителю должно быть приятно смотреть на артиста. И интересно.
Жаль, что я не мужчина и не ношу костюмы, было бы с кого брать пример.
«El Golfo (Сорванец)» (можно посмотреть в Кинозале) - фильм, в котором Рафаэль ни разу не появляется в костюме. В нашем прокате он был назван «Хулиган». Вроде, синонимы, а все же, есть разница.
«Висенте [Эскрива] написал сценарий, соответствующий моим подлинным возможностям, - пишет Рафаэль в своих воспоминаниях. - Я бы даже сказал — потребности их выражения. Здесь мне не нужно было быть меланхоличным парнем. Я вдоволь мог смеяться! Не умаляя заслуг моего предыдущего режиссера, в том, что касается меня как актера и человека, Эскрива попытался — и это ему удалось — раскрыть меня шире и намного лучше. Это, вне всякого сомнения, лучший из всех моих фильмов. По крайней мере, для меня».
У нас в России сорванцами называют подростков, а в др.странах, наверное, это слово применимо к любому возрасту (это я размышляю о разнице в названиях).
Я всегда думала, что хулиган - это тот, кто бьет слабых, отбирает у первоклашек деньги на завтрак, кто прокалывает шины у автомобиля соседа, вобщем, тот, кто приносит вред окружающим.
Этот фильм навел меня на другую мысль. А собственно, почему главный герой - хулиган? Не потому, что ворует у туристов золотые вещи и потом возвращает их за вознаграждение, что подсмеивается над бесящимися с жиру отдыхающими... А потому, что живет по другим правилам, нежели окружающие. У него есть свои понятия о дружбе, о любви, об одиночестве, о достоинстве. Его правила лучше тех, что установлены в этом городке, на курорте Акапулько. Он - другой. Он - хулиган, он нарушает установленные правила. Хулиганство со знаком "плюс"...
В Акапулько приезжает отдыхать американка - она тоже другая, она приехала не за сексом и развлечениями, она сбежала от рутины, от страха одиночества, ей необходимы были смена обстановки и отдых. Но она не позволяет себе нарушать общепринятые правила, она закрыта внутри себя. А он - парень открытый и добрый. Он нарушает правила, влезает в чужую сферу (в чужой бизнес), он становится ей другом, разрушает ее одиночество - просто так, не за деньги.
- Для меня люди делятся на две категории: те, кто живет парами, и те, кто живет один. Вы – из первых, поэтому не можете быть одна. - Почему? Ты же живешь один. - Ну, я… Я – Панчо.
Это, конечно, перерастает в любовь – иначе бы фильма не было. Очень интересно это показано с операторской точки зрения – через какие-то препятствия: через листья, через спицы колеса, через деревянные прутья… Между ними 15 лет разницы в возрасте, она не может нарушить правила, она заставляет себя уйти. А для него этих правил нет. Для него не просто это неважно, а просто-напросто не существует.
Вот, оказывается, в чем хулиганство. Выходить за рамки общепринятых правил и условностей.
- Я расширяю рамки закона, чтобы за них не выходить. Фраза глубокомысленная.
Если сравнить закон (правила) с листом бумаги, - скажем, А4, - то каждый человек в плоскости этого листа сам себе устанавливает рамки поведения. Кто-то – в 1/5 листа, кто-то – в 1/3, а кто-то пользуется всем листом – как Панчо. И на самом деле, никто не выходит за рамки (понятно, что я не говорю о преступниках). Просто у всех своя рамка.
Мне очень понравился мальчик, Нино. Это не имя, «нино» по-испански – «малыш». Понравились их отношения с Панчо. Он сам к нему пришел и сказал: «Хочу быть твоим другом!» И пришел не просто так, а принес и отдал все, что у него было – 2 монетки, - положил в копилку Панчо: «Это будет наше сокровище». Не «твое» - «наше». Любой другой сказал бы: «Иди отсюда!» А Панчо не такой, он сразу принял его, как брата. Из всех бедняков Акапулько Нино выбрал именно Панчо, и сразу перестал быть одиноким. Но потом появляется американка, «гринга», и мальчик боится потерять друга. Тут и понимание, и ревность – сложное сплетение чувств.
Особенно трогательна сцена их прощания.
И как он уходит, один… Просто маленький Чарли Чаплин. И Панчо смотрит ему вслед так...
Песни в этом фильме красивые, особенно «Ave Maria» - не та «Ave Maria», которую все знают, а другая. Кстати, «ave» - это ласковое обращение к отцу, что-то вроде: «папочка», и поэтому никак не может относиться к женщине. Но, почему-то, об этом давно забыли. И еще там звучит "El amor es triste" (Любовь грустна) – эта песня настолько известна, что до сих пор ее мелодия на слуху, исполняемая оркестром п/у П.Мориа.
«El Angel (Ангел)» - этот фильм вызвал у меня улыбку. Криминальный авторитет, называющий себя Ангелом (как вызов полиции), из-за смерти любимой девушки уходит в монахи. Наивно?
Интересно наблюдать за Рафаэлем (т.е., его героем) в сцене, когда он по просьбе друга снимает монашескую рясу, надевает костюм и приходит в бывший свой клуб играть в карты, чтобы разоблачить шулера. Что-то в этом есть. Спокойствие – да, достоинство – да, насмешка – да. И что-то еще.
Вообще, на Рафаэля никогда не скучно смотреть. Если он в кадре – даже, если он ничего не делает, просто ходит или сидит, - в нем всегда есть наполненность, бьется внутренний пульс.
Герой "Ангела" пытается изменить себя. Из мира, где ему было все дозволено, он уходит туда, где нужно смирение и послушание. Ему очень трудно вырабатывать в себе эти качества, потому что их у него не было. Но он остается верен принятому решению. Эта линия в фильме очень интересная.
Чем мне запомнился фильм «Ангел», так это песней о матери, «Madre».
Мама, когда ты со мной рядом, Я уже не так несчастен, Я даже боли не боюсь. Даже если молчу я - Ты меня понимаешь, Ты мне все прощаешь, В сердце веру храня…
«Al ponerse el sol (На закате солнца)» (можно посмотреть в Кинозале) Герой фильма, Давид, успешен в своей карьере певца, но… недовольство собой отравляет его жизнь. Он устал, разочарован и болен. - Я не могу спать – по ночам меня преследуют химеры неудачи, я чувствую только страх и истощение.
Он боится провала, которого никогда не испытывал - он поет прекрасно, его голос в отличной форме. Но есть некая дама, Кармен Лара, его менеджер – роскошная, обаятельная и такая вся «белая и пушистая», - которая держит его в своих «ежовых рукавицах», не давая свободно вздохнуть. Для нее Давид – это деньги. И он это давно уже понял. Она ему говорит: «Давид, мой мальчик!», и в голосе и во взгляде искренняя любовь – к деньгам. Ведь он даже не знает, сколько он заработал, все его деньги у нее. И мне думается, что страх неудачи потому и перерос у него в фобию, что Лара сделала для этого все возможное, - ведь ей нужно было диктовать ему свои условия, манипулировать им.
Он нарушает один из пунктов контракта между ними, и пользуется этим, чтобы отказаться от ее услуг - он выгоняет ее из своего дома. Резко, грубо. Она уходит с угрозами, а он после этого попадает с инсультом в клинику. Его счастье, что в опустевшем доме оказался человек, который сразу оказал ему помощь, и то, что он попал именно в эту клинику и к этому врачу.
В фильме не сказано, сколько времени ему понадобилось на восстановление, - видимо, не меньше года. Но теперь он здоров, доктор дает ему рекомендации и советует вернуться к своей профессии. - Нет, я больше никогда не выйду на сцену и не буду петь. Потому что я боюсь того, чего до сих пор не знал – неудачи.
По совету того же доктора Давид едет в его загородный дом в деревне на берегу моря, чтобы отдохнуть и подумать. И там, гуляя по окрестностям, он видит заброшенный дом – не просто дом, а замок, возвышающийся над крышами домов, - он привлекает его внимание. На берегу он видит надпись, выбитую на камне: «Любовь – это слава, а слава – это любовь». Тот, кто выбил эти слова, и хозяин замка – один и тот же человек, художник Сэм Пирсон. Только тот, кто знает цену этим словам, мог их написать. Давид узнает трагическую историю этой семьи, заходит в этот дом, среди старых пыльных вещей находит дневник дочери Пирсонов. В нем она рассказывает о своих переживаниях, о своей боли. Он читает, читает и влюбляется.
Оказывается, есть не только его мир с его страхами - единственный, которым он был занят до сих пор, - а есть еще мир другого человека, и он тоже страдает и боится.
Когда он видит портрет девушки (скорее, это портрет ее матери), он узнает в ней свою секретаршу, Анну. Та, что жила на страницах дневника, та, что оказалась ему так близка – все время была рядом с ним, она отвечала на звонки, следила за распорядком его дня, вовремя давала ему лекарство, она любила его, – а он этого не замечал. То есть, он знал, что она его любит, но воспринимал это, как должное, он не испытывал ответных чувств. Он захотел остаться один и сказал ей: - Уходи и оставь меня одного. Когда ты узнаешь, что я стал прежним и снова начал петь – можешь возвращаться, если захочешь. Твое место никто не займет…
И теперь, чтобы ее вернуть, ему нужно вернуться на сцену – у него появился стимул для работы. Он приходит за помощью к Ларе. О, как мне нравится эта сцена!
Он - такой радостный, выздоровевший, готовый работать, и она – внешне ласковая, как мама, улыбающаяся, а сама только и думающая, как бы ему отомстить за свое унижение, как бы укусить его побольнее и, конечно, прибрать к рукам! И она уже знает, что делать. Его самое слабое место ей хорошо известно.
А.М.Ноэ играет Лару так, что несмотря на то, что это персонаж отрицательный, ею невозможно не восхищаться. Она - бриллиант этого фильма.
Отношения между Давидом и Ларой – это одна сюжетная линия. Вторая – отношения между Давидом и Анной (которая на самом деле Марина). Третья – внутренняя борьба героя с самим собой, преодоление своего страха. Четвертая – история семьи Пирсонов и их дочери. Вот такая сложная сюжетная композиция.
Давид опять порывает с Ларой, не желая делать то, что хочет она, и начинает свой собственный проект. Но Лара так просто не сдастся - она еще возникнет в его жизни. За то время, пока он болел, публика почти забыла о нем, и ему нужно снова заявить о себе, начать с нуля. Он набирает свою команду (у них это так называется) и снимает фильм, вкладывает в него все деньги, что у него есть, даже закладывает дом. В случае провала он потеряет все. В случае успеха – получит все. Интересно, что фильм, который он снимает, называется «El idolo» - «Кумир». Не так давно газеты писали о нем: "Кумир, не умеющий им быть".
Премьера, на экране последние кадры фильма, в зале зажигается свет, несколько долгих секунд тишина… Давид наблюдает из-за кулисы – сейчас все решится… Лара внушала ему, что один он не справится, что без нее он - ничто. И мы видим на его лице страх, и лицо становится детским, растерянным.
Отношения между ним и Анной сложные. Его поведение меняется абсолютно – «минусы» меняются на «плюсы». Он пугает ее – вниманием, нежностью, открытостью навстречу ей. Она отстраняется от него, закрывается. Она не понимает, чего он ждет от нее. Хотя на самом деле все просто – он хочет доверия. Войдя в ее мир (в дневнике), Давид увидел в ней близкого человека, и хочет быть частью этого мира. Анна же не хочет вспоминать прошлое. Внутри нее тоже идет борьба – между Анной, как она теперь себя называет, и Мариной. Каждый раз, когда она отказывается рассказать ему правду о себе, он огорчается, но не отступает. Он все делает и делает шаги ей навстречу, давая ей возможность отбросить страх.
- Ты украл чужие чувства! (Это она о своем дневнике). Самое сокровенное. - Да, это так. Но я понял что-то очень важное в этой жизни. И если ты – это ты, то какой смысл это скрывать?
В конце концов она запутывается в самой себе. Она мечется между Анной и Мариной, не понимая, кого он любит. И как теперь сказать ему правду, если она наговорила ему столько лжи?..
Я считаю, что "На закате солнца" нельзя отнести к чисто музыкальным фильмам, потому что в нем не только песни, в нем очень глубоко исследуется психология характеров. На этот раз Марио Камус, любящий привнести в историю элемент детектива (таинственности), превзошел самого себя и снял психологическую картину, которую интересно пересматривать снова и снова.
Кстати, читать чужой дневник может герой этого фильма – но вы-то, надеюсь, не будете этого делать? Разве что, с разрешения его хозяина…
«Sin un adios (Не прощаясь)» Я говорила, что никогда раньше не видела Рафаэля. Но почему-то хорошо помню конец этого фильма. Девушка в светлом пальто, расстроенная, идет по шоссе и из-за слез не видит машины.
Героиня трагически погибает из-за любви. А героя я не помню. Или я когда-то – как это часто со мной бывало в детстве, - видела только конец? Как бы то ни было, он на меня тогда произвел сильное впечатление. Я ведь верю в любовь, в сильные чувства. Всегда верила. Хотя я не настолько наивна, чтобы поверить в правдоподобность этой истории – она всего лишь возможна.
Сигаретная компания рекламирует свою продукцию – кто найдет в пачке «золотую корону» проведет три дня со «звездой» («звезду», понятно, играет Рафаель). Ему это все жутко не нравится, но компания платит хорошие деньги, и его менеджер убеждает его согласиться. «Как мне надоело, что мной все манипулируют!»
На его счастье «корона» досталась девушке, которая действительно искренне его любила. С ней он почувствовал себя свободным и счастливым. Она интересовалась не его славой и деньгами, а им самим. А он, рассказывая ей о себе, ни разу не поинтересовался ею.
Он по-настоящему влюбился и, несмотря на то, что она англичанка, а он – испанец, начал всерьез думать о женитьбе, но такой поворот был невыгоден его менеджеру и фирме, с которой он связан контрактом, и их разлучили. Кумир миллионов женских сердец не может жениться – он рискует потерять половину своих поклонниц, а это деньги. Он поверил клевете, озлобился, стал еще более мрачным и капризным, чем был. Когда она погибла, он узнал правду. Лучше бы не знал.
- Я делаю то, что должен делать, я защищаю тебя, - оправдывался друг и менеджер, - чтобы ты оставался тем, кто ты есть. - Да, тем, кем я хотел быть. Когда не был таким одиноким, как сейчас.
В финале он действительно одинок: женщина, любившая его, умерла, а те, кого он считал друзьями, его предали, испугавшись потерять свои деньги.
Мне вспомнились слова из совсем другого фильма. Мы знаем, что «весь мир лежит во власти Злого» (ну, а кто не знает – может прочитать в 1 Иоанна 5:19). «Если ты станешь звездой в мире сатаны, то разве он не потребует что-нибудь взамен?»
А какая там песня красивая на музыку Шопена!
А «Грустная баллада трубы» так «легла» на мое настроение, состояние, что мне захотелось ее перевести… К сожалению, получилось только это:
Балладу грустную поет Труба о том, что не сбылось. И плачет, и рыдает, И рвет в клочья сердце мое.
Плохой из меня переводчик: я боюсь что-нибудь испортить, обесцветить – особенно, если смысл мне нравится. P.S. А еще я вспомнила: моей маме этот фильм не понравился. Слишком романтичный.
«Volverе a nacer (Рожденный заново)» - последний художественный фильм, где снялся Рафаэль (о сериале "Где кончается дорога" я расскажу позже).
Менеджер Алекса, эстрадной суперзвезды, Моника придумывает рекламный ход, чтобы подогреть интерес публики к его персоне. Ее план таков: Майк и Ольга, их друзья и коллеги, дают пресс-конференцию, во время которой объявляют о скорой свадьбе. Неожиданно появляется Алекс и стреляет в них якобы из ревности, после чего стремительно исчезает. Патроны должны быть холостыми, но об этом знают только они четверо. Это всего лишь хорошая реклама и для Алекса и для Майка с Ольгой. Об этом будут писать все газеты. Потом, естественно, все прояснится и будет представлено, как предсвадебная шутка. План безумный, но он с легкостью принимается Майком и Ольгой, и Алекс под их давлением, хоть и неохотно, но соглашается. «Спектакль» проходит отлично, и Моника увозит Алекса в загородный дом, чтобы он, как планировалось, переждал там пару дней, пока вокруг этого случая будет раздуваться газетная шумиха. Однако, когда она звонит друзьям, чтобы узнать, как дела, выясняется, что они на самом деле убиты. Патроны были настоящие, и теперь Алекс и Моника пытаются вычислить, кто мог их подменить.
Завязка – супер! Но, к сожалению, фильм меня разочаровал. Во-первых, я сразу поняла, в чем дело. Во-вторых, добрые 65-70% экранного времени герои проводят в постели – это слишком много и сюжетом неоправданно, - а потому однообразно и скучно. Видимо, режиссер Хавьер Агирр (до этого Рафаэль с ним не работал) хотел быть скандально-современным – для 1973 года это было смело, - но не хватило таланта выдержать все на должном уровне. А вобщем, фильм все о том же – манипулирование одного человека другим.
А девушку узнали? Это Вероника Кастро, героиня сериала "Богатые тоже плачут". Здесь она совсем молоденькая.
Что меня очень огорчило в этом фильме – это операторская работа. В тот период времени Рафаэль был особенно очарователен (если можно применить это слово к мужчине). А почему я говорю «особенно», потому что это было (и осталось) обаяние, очарование и элегантность в одном лице. Он сильно похудел, отпустил длинные волосы, наконец-то скрывшие его лопоухость, из-за которой он так переживал, ботинки на платформе добавили ему немножко роста – полностью сменил внешний имидж, в то же время внутренне оставаясь самим собой, и к его неизменному обаянию добавился романтический ореол. Достаточно посмотреть фотографии и видеозаписи 1972-77 гг., чтобы это увидеть. Телекамеры и фотокамеры это видели и передали, а кинокамера – не смогла, и это, конечно, вина оператора.
«Надо признать, - пишет Рафаэль, - что фильмы с моим участием получились весьма достойными. Эти фильмы, удивительным образом выдержавшие испытание временем, продолжают идти не только на испанском телевидении, но и телеэкранах многих других стран. Кино обозначило очень важную эпоху в моей профессиональной жизни. Поэтому я чувствую себя в долгу перед ним. Но, как говорится, это обоюдный долг. Я благодарен кино за оказанное на меня как музыкального артиста влияние, однако, положа руку на сердце, считаю, что оно ещё не предоставило мне случая проявить себя актёром, которого я ношу в себе. Кино использовало лишь одну грань моего актерского «я». Поэтому я все еще жду. Жду, никогда не отчаиваясь».
Рафаэль в кино – явление интересное. Однако, после просмотра у меня возник вопрос: а где же «испанские страсти»? А страсти – в песнях. В концертах он совсем другой. Каждая песня – это спектакль. Здесь перевоплощение, и мимика, и жестикуляция – все играет на образ, рождающийся на глазах у зрителя. Рафаэль – один из немногих певцов, для которых в песне на первом месте стоит текст, и это мне особенно близко.
А какие красивые песни он выбирает! Что музыка, что текст - ни одной немелодичной или пустой (ни о чем) песни в его репертуаре. Не просто так он говорит, что выбирает их сердцем.
QUE NADIE SEPA MI SUFRIR
Я скажу тебе — и ты не удивляйся, Сердцу моему — не благодарна ты! Потому что, твоих чёрных глаз сиянье - Освещает путь уже к другой любви... И тебя одну, так нежно обожая - Не почувствовал я ласки твоих рук... Я живу, от несуразности, страдая, Что — не знаю поцелуев милых губ!
Любимая моя, моя родная, Знаешь ты, что не смогу я Жить спокойно Без твоих любимых глаз! Жестоко отплатив, За искренние чувства - Добъёшься лишь того, что Твой обман — разлучит нас!
Это песня Эдит Пиаф, Рафаэль поет ее на испанском языке. Пиаф для него имеет особое значение. Он восхищается ею. И в ее песнях главным всегда был текст...
"Раньше все певцы моего жанра, как испанские, так и зарубежные, приезжали на выступления в концертные залы и такого рода помещения, где можно было танцевать. Или более того: где танцевали. Точка. В то время как самый известный из певцов, которого только можно было себе представить, пел свои песни, люди танцевали. По крайней мере, в Испании. Я же был редким экземпляром. Певцы, большей частью, принимали танцы во время своих выступлений как нечто вполне естественное. Другое дело, что это некоторых из них все-таки приводило в некое замешательство, но во время их выступления почти все танцевали. И артисты с этим смирились. Я же — совсем наоборот. В одном из концертных залов Сарагосы, который назывался «Кансела» (не знаю, существует ли он еще), в первый день моего выступления я вышел на сцену и стал петь, а люди начали танцевать. Я тут же прекратил петь, словно меня вырубили из розетки, и со смелостью и самоубийственной решимостью пятнадцатилетнего мальчика — плюс-минус один год — сказал им: «Я приехал сюда петь для того, чтобы вы меня слушали. Пожалуйста, сядьте. Вы можете сесть?» Сказав это, я со страхом подумал про себя: «Ну, Рафаэль, ты и выкинул фортель. Теперь держись!» Но нет. К моему превеликому удивлению, никакого избиения камнями не последовало. Ни малейшего жеста неудовольствия. Все сели, скрестив руки и устремив на меня укоризненные взгляды, словно обращаясь ко мне: «Ладно, пой. А мы тебя послушаем». И они слушали меня. Перед концертом в «Сарсуэле», я сказал себе и моему окружению: «Здесь все должно быть так же, как и в Сарагосе! В этом театре я их всех усажу, чтобы меня спокойно слушали». Все, абсолютно все, со своей стороны, сказали на это: «Что и кому ты хочешь этим доказать?! Старик, ради Бога! Такого в Испании еще никто и никогда не делал! Это безрассудство нас погубит! Что, черт побери, ты себе думаешь?! Что это, лондонская филармония?!» «Он просто сошел с ума! Закрыть нас, чтобы мы три часа его слушали? Еще чего выдумал!» ...Тем ноябрьским вечером 1965 года я осознал, что изменил ход истории испанской эстрадной песни, развернув его на 180 градусов. Песня стала облачаться в этикет. В строгий этикет. Она стала освобождаться от пут небрежности и убогости, и я, именно я, поднял ее на более высокий уровень. И этого у меня никто не отберет".
RAPHAEL - «Да», но всё же «Нет»... (Si, pero no) 1969
Raphael - Compañeros de mis horas (1975)
RAPHAEL Te estoy queriendo tanto / A veces llegan cartas / No vuelvas
Raphael - Que sabe nadie (Lima, Perú 1983)
Когда я смотрела эту запись в первый раз, я не выдержала его пристального взгляда. Мне захотелось спрятаться, закрыться - и я выключила, решив посмотреть тогда, когда буду к этому готова.
О моих потаенных желаниях, о моей привычках О чем тоскую и о чем мечтаю... Зачем кому то знать? О правде моей жизни, о моей манере мышления О чем плачу и чему смеюсь... Зачем кому то знать?
Зачем кому то знать? Что мне нравится или не нравится в этом мире Зачем кому то знать? Что предпочитаю или не предпочитаю в любви Иногда слышу, не желая того, какие-то сплетни Но не обращаю внимания, смеюсь и спрашиваю себя Зачем кому то знать? Если я сам часто не знаю, что люблю Зачем же кому то знать? Отчего возбужденно стучит мое сердце, О моих удовольствиях, о моих интимных желаниях Зачем кому то знать?
О том, что меня волнует, что не дает спать Что ищу в жизни... Зачем кому то знать? Отчего всегда отдаю душу когда пою Отчего взрываюсь смехом... Зачем кому то знать?
«Мне до крайности неприятно, когда в официальных документах, касающихся моей профессии, на английском языке пишут: «Singer» (певец). Не понимаю, почему на английском о художниках, скульпторах и прочих принято писать: «Профессия: артист». А мне, просто потому, что пение является частью моей «артистической деятельности», пишут «Певец». Кстати, то же происходит с танцорами, которые также не артисты, а танцоры (dancers). Все остальные артисты, а я певец. Это выводит меня из себя. Я начинаю нервничать. И ничего не могу с собой поделать. Меня раздражает эта дикость. Потому что это дикость. Потому что я артист».
Перед зеркалом
Ну как ты без меня?
Увидеть тебя снова очень рад. Ты знаешь, я совсем не помню зла. Прости меня, я раздражён немного, Не ожидал увидеть вдруг тебя! Я рад, что ты все так же хороша! Клянусь, нельзя такой красивой быть! Так, наконец, дела идут неплохо? Или страданье хочешь утаить?
Ну, как ты без меня? Скажи, что всё не так, Что хочешь ты вернуться, Быть со мною. И не пытайся скрыть Улыбкой правду глаз! В них та же грусть, Что и в моих, не скрою. Ну, как ты без меня? Нашла ли для души? Иль поняла – Любовь экспромтом быть не может! И, если хочешь вновь вернуться, поспеши! Ведь я хочу к тебе вернуться тоже, Быть вместе, Как вчера.
Книга Рафаэля – это тема отдельная. Когда я начала ее читать, я даже не представляла, насколько мне это будет интересно.
Она написана как откровенный разговор. Будто мы сидим одни в комнате, и он мне рассказывает, рассказывает, о радостях, огорчениях, сомнениях и ошибках, не стесняясь интимных подробностей, уверенный в том, что я его понимаю.
Такого рода отношения между автором и читателем я встречаю довольно редко. А доверие автора подразумевает ответственность читателя. Перед ним, перед самим собой.
Я нашла ее в интернете. Поначалу все шло отлично, и я искренне обрадовалась – облегченно вздохнув, - что перевод отличный, текст подготовлен грамотно, и можно расслабиться и просто почитать, окунувшись в мир открытой передо мной книги. Но радовалась я недолго – страниц 10, - поскольку, чем дальше, тем больше, пошли ляпы и корявости, а иногда даже целые абзацы подстрочника, которые требовали адаптации к русскому языку. Такое впечатление, что редакторский карандаш, если и пробегал по этим страницам, то не особо здесь задерживался. Меня это всегда страшно огорчает, поскольку если я покупаю книгу и плачу за нее, то ожидаю, что она издана профессионально, а если это не так, то – простите, - а за кого меня здесь принимают?
Итак, пришлось мне, образно говоря, снова достать свой редакторский карандаш (что я очень не люблю), заточить его и приняться за работу.
Чтение – это работа над собой. А работа над текстом – это другая работа, и она мне мешает, это уже не чтение.
Приведу несколько примеров, чтобы не быть голословной (заодно и на память останется).
«Однажды, не помню уже почему, отец Эстебан не смог оплачивать наш проезд, и мы вернулись в хор школы церкви Сан-Антонио». Да вроде бы, нормальная фраза. Однако, по контексту это произошло не однажды, это случилось раз и навсегда. Значит, должно быть так: «Наступил день, когда, не помню уже почему…»
«Можете себе представить, уважаемый читатель, что Маноло не получал ни копейки за свою игру…» Конечно, не получал – ведь в Испании нет такой денежной единицы. Тут перевод уж слишком адаптирован для русского читателя.
«Она распахнула дверь настежь и, уверенно встав передо мной, без каких-либо обиняков и колебаний буквально бросила в меня своим именем»… Ну, не «бросила» - как можно бросить в кого-то именем? – и к тому же, теряется стремительность. «Выстрелила в меня своим именем».
«…Она снова вошла без звонка». Имеется в виду, что вошла в гримерную – а разве у дверей в гримерные есть звонки?
А это посложнее: «…В назначенный час мы стучались в дверь наших гостеприимных хозяек. После взаимных приветствий одна из девушек устроилась рядом и заговорила со мной, скорее против меня, ибо я едва мог понимать ее пулеметную трескотню. Я решил, что она приглашает меня сесть на диван, потому что, ни на секунду не прекращая тараторить, при этом очень мило улыбаясь, села рядом со мной». Какой-то путаный абзац. Девушка села рядом, заговорила с героем, да еще и почему-то «против него», а потом опять села рядом.
Я не знаю испанского (я редактор, а не переводчик), поэтому понятия не имею, как в нем строится предложение, - м.б., как раз так. Но как это правильно перевести на русский язык? Вообще, я считаю, что переводчик обязан в совершенстве владеть не только иностранным, но и своим родным языком. Чтобы таких корявых фраз в его переводах не было. Или он должен работать в паре с конкретным редактором, знающим и язык, с которого делается перевод, и характерные особенности переводчика. У нас в последние годы этого не наблюдается.
А вот это уже забавно: "В прямой трансляции участвовали также аргентинская киноактриса Сусана Ринальди, Бриджит Бардо и Ален Делон, специально для этого приехавшие из Парижа (ходили слухи, что они были обручены)..." Все втроем, что ли, обручены, типа - шведская семья?
Надеюсь, при публикации всё исправят. Вернемся к книге. Julia Boreeva
Вернемся к книге. Она называется "А завтра что?" Я уже говорила, что в ней Рафаэль рассказывает о себе откровенно, иногда даже интимные вещи. Да, он - звезда. Это как данность, как то, что солнце светит и трава зеленая, а потому это надо просто принять и идти дальше – достойно и без высокомерия (к зрителю и к читателю). Есть тут какое-то противоречие, которое ему нисколько не мешает. Не мешает ему, не мешает и мне (как зрителю, и как читателю). А впрочем, я ведь не просто читатель, я – собеседник.
Я приведу выдержки из книги, те, что мне по тем или иным причинам были особенно интересны.
Например, он пишет о бедности, в которой жили он и его семья, когда он был маленьким:
«Но вот настал черный день, очень черный, вынудивший меня решиться просить милостыню у входа в метро. Это был момент отчаяния, который, надеюсь, никогда больше не повторится в моей жизни. Я не видел никакого выхода. Для моего дома, для моей семьи. Мой отец был болен, и я видел, что моя мать — всегда такая сильная! — подавлена тревогой. Мне было страшно, и я решил, что альтернативы нет и что мне необходимо просить милостыню. Но я не сделал этого. Не смог. И сейчас я иногда сожалею, что не сделал этого, чтобы хоть немного облегчить ситуацию. Может быть, немного. Совсем чуть-чуть. Но это ведь могло заставить меня удариться в другую крайность...»
Когда я вижу людей, просящих милостыню в метро, я пытаюсь представить на их месте себя. И понимаю, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если ничего другого мне не останется, я не смогу этого сделать. Это что-то внутри меня, как металлический стержень, который не гнется. Только однажды старушка, просящая милостыню, вызвала у меня слезы. Она не была похожа на тех, кто работает попрошайками. Аккуратненькая, скромно и чистенько одетая, она протягивала руку неумело. Видимо, пойти на это ее вынудило отчаяние, что-то из ряда вон выходящее. Помню, я тогда подумала: «А что, если бы это была моя бабушка?»
Выход на сцену
«[Экзамен.] Когда подошла моя очередь, я услышал, как негромко прокричали мое имя, и вышел. Вышел внешне очень спокойно, но с очень неприятным томлением в желудке, которое сейчас я называю чувством ответственности. А тогда это было еще просто томлением. В два прыжка я преодолел лестничный пролет, глубоко вздохнул и... вышел. Я вышел так, как умею ходить по сцене, хотя еще не осознавал этого, и пошел прямой, как стрела, на свет рамп. Решительно и с достоинством. Не спеша, но и не останавливаясь. С апломбом, конечно. Словно делал это всю жизнь. В руках ничего, ни микрофона, ни волынки… Я помню все обстоятельства и детали происходящего благодаря тому неизвестному, что вот-вот должно было произойти. Все вокруг было окутано полумраком. Весь театр в потемках, и лишь в верхней ложе угадывались какие-то тени. Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться, что там находились члены комиссии. На сцене стоял рояль, и какой-то сеньор сидел за ним. Пианист, понятно. Бедняга был лыс, и свет лампы из тех, что использовались в театрах во время репетиций или для первого чтения либретто, раскачивавшейся на сквозняке, гуляющем по авансцене, освещал его голый череп в такт раскачиванию. Словно посылая сигналы азбуки Морзе. Бессознательно сосредоточившись на этой глупости, я остановился посреди сцены. Прозвучало несколько тактов музыки, я открыл рот (ибо это единственный известный мне способ, чтобы начать петь) и… И голос, словно это был голос Бога, будто обухом оглушил меня: «Достаточно! Вы можете идти!» Вот так, без каких-либо объяснений. Мне никогда не удавалось вспомнить ни то, как я покинул сцену, ни как прошел перед теми, кто ждал своей очереди, и вышел ли я на улицу, или пересидел где-то в углу. Не знаю. Я был совсем юн, и мир обрушился на меня. На мою голову, буквально, обрушилось небо. На мою несчастную, лопоухую голову. Улица Фуенкарраль была свидетелем того, как я бежал по ней, от самого театра до площади Бильбао, заливаясь слезами, как сумасшедший. Громко рыдая от отчаяния. Не зная, на какую улицу свернуть и куда идти. Для меня все закончилось. «Достаточно! Вы можете идти!» Я думал, что от резонанса тех слов у меня лопнут перепонки. …Примерно через месяц после того рокового дня я узнал, что предоставлялась вторая возможность, и пошел в театральное объединение, чтобы записаться и, уже будучи там, на доске объявлений увидел списки. Я приблизился и увидел, что все имена были зачеркнуты, кроме двух или трех. И среди них — мое! Рафаэль Мартос! Я не верил своим глазам. У меня голова шла кругом. Я ничего не понимал. Зачем надо было так грубо выгонять меня и доводить чуть ли не до смерти, чтобы потом принять? Кроме того, я ведь должен был петь, а мне и рта не дали раскрыть. Так почему же тогда они меня утвердили? Лишь много лет спустя мне это объяснил Антонио Гадес [он тогда произнес те страшные слова]. Я у него спросил: - Почему вы выгнали меня со сцены в день прослушивания, не позволив мне даже спеть? Я увидел, как он потупил взгляд, и понял, что после стольких лет он вряд ли вспомнит о том инциденте, но едва начал напоминать ему подробности, как он прервал меня: — А что ты хотел? Чтобы мы еще и твое пение слушали? — Что значит «еще»? Я пришел для этого! Я пришел на прослушивание! Антонио разразился смехом: — Знаешь, как ты вышел на сцену? Ты хоть имеешь представление, как ты вышел на сцену? — Но что значит, как вышел? Вышел и все! Антонио вдруг посерьезнел, и, положив мне руку на плечо, сказал: — Но сынок! Это нужно было видеть! Как ты вышел! Он прицепился к этому «как вышел», но я был настойчив. — И что я, по-твоему, сделал? — Но выйти, беззвучно при этом крича: «Я здесь!» Это что, по-твоему? И я сказал себе: «Антонио, этот парень уже все умеет. В этом парне много мастерства, много силы». Мне не было необходимости ни слушать тебя, ни видеть. Увидев, как ты двигаешься по сцене, мне не было необходимости смотреть тебя еще. Поэтому, по общему согласию с остальными членами комиссии, мы пришли к выводу, что больше не нужно никаких доказательств, и поэтому я сказал то, что сказал. И больше не вспоминал об этом».
Это очень важный вопрос – как выходить на сцену, с чем? Должна быть очень важная причина, чтобы выйти на сцену. Когда у тебя есть эта причина, только тогда нужно выходить. Иначе тебя не заметят.
«Это произошло во время съемок «Сорванца», на одной из пристаней гавани Акапулько. В один из редких моих выходных дней президент Мексики, дон Густаво Диас Ордас, пригласил меня отдохнуть на его яхте. Мы договорились, что за мной заедет его сын, Густаво. С нами поехала замечательная и очаровательнейшая женщина, Мария Эухения, мой большой друг и дочь Висенте Эскривá. Мы приехали в порт. Вышли из машины, и… как всегда, все завертелось. На пляже была толпа народу, меня тотчас же узнали: «Так это же Рафаэль! Тот самый Рафаэль!» Я нигде не видел яхты с президентским флагом и обернулся к моим спутникам. — Где же яхта? — спросил я Густаво. Не переставая улыбаться, он жестом указал и сказал: — Вон там. Мне показалось, что она находилась, по меньшей мере, метрах в двухстах. Я уже с настоящим ужасом спросил про лодку, которая доставит нас к яхте. Он мне ответил: — Мы доберемся вплавь. Это не так далеко и гораздо веселее. В этот момент я подумал: «Провалиться бы сквозь землю». И Мария Эухения, должно быть, подумала то же самое. Но разве мог я признаться, что не умею плавать, перед этой толпой людей, заполнивших пляж, для которых я был само мужское совершенство? Это был как раз очень подходящий случай, чтобы на практике применить один из моих основных принципов и отказаться плыть. Потому что я не умел плавать. Тем не менее, к своему собственному удивлению и перед изумленным взглядом испуганной Марии Эухении, опасающейся худшего, я снял с себя майку. В то время как мое сердце отстукивало тысячу ударов в секунду, я поприветствовал людей, с восхищением смотревших на своего идола, облаченного в минимум одежды, и очертя голову бросился в воду! Лучше умереть, чем стать посмешищем. Я почувствовал окружившее меня со всех сторон море, и заметил, что Мария Эухениа сразу же бросилась вслед за мной. (Как впоследствии она рассказывала, и при этом мы оба умирали от смеха, ее единственной мыслью в тот момент было то, что я мог утонуть, и что ей нужно будет сделать все возможное и невозможное, чтобы спасти меня). Но я не утонул. Я плыл, плыл, плыл. Не спрашивайте меня, как, но я доплыл до самой яхты господина президента Соединенных Штатов Мексики. Ошеломленный, не веря в то, что произошло, напуганный собственной глупостью, лишь только ощутив под ногами дерево палубы яхты… я буквально рухнул на пол. Почти как в отеле на Пигаль, после того, как я побил мировой рекорд по потреблению джина, выпив, словно воду, несколько стаканов подряд. Я упал в обморок перед моими изумленными гостеприимными хозяевами, которые приписали это тому, что я перегрелся на солнце, или накопившейся усталости от чрезмерной работы. Но это было не так: я упал в обморок от ужаса. Ужаса от осознания того, что сделал невозможное и, тем не менее, я это сделал. Без какого-либо преувеличения, весь этот день я проболел, закрывшись в каюте. Содрогаясь, словно в лихорадке, и не находя этому никакого объяснения. Как если бы вдруг поехал на велосипеде, или поскакал бы верхом на лошади, никогда до этого на них не садясь. Чудо необходимости. Представляю, как Мария Эухениа, потом, уже сидя на палубе, пыталась объяснить себе то, что не поддавалось никакому объяснению. Я знал, что она плыла вслед за мной, боясь, что я вот-вот утону. Но этого не произошло, и, кроме того, я добрался до яхты первым. Лежа едва живой в каюте и проклиная свое свободное воскресенье, я снова и снова, как припев, повторял молитву: «Господи, огради меня от самого себя. Чтобы следующий раз не стал последним. Господи, забери у меня эту чашу безрассудства». В то время я, отбросив все сомнения, осознал, что мое место на земле, на которой я должен твердо стоять обеими ногами, что яхта — это не мое. Мое — это сцена, или съемочные площадки, студии звукозаписи, и телеэкраны».
Я привела здесь этот отрывок, потому что мне тоже приходилось бывать в подобных ситуациях. Нет, мне не нужно было прыгать в воду, не умея плавать. Но много раз было такое, когда мне нужно было делать то, для чего – казалось бы, - ни мой мозг, ни моя психика, ни мое тело не приспособлены. Я знаю это состояние. Рафаэль назвал это «чудом необходимости». Он, несомненно, романтик. А я скажу, что это – концентрация всех внутренних и физических сил организма, направленная на одно-единственное действие. Концентрация. А потом – обессиленная пустота и смутное воспоминание того, что произошло. А кроме того, это еще и сильнейший стресс, после которого необходимо долгое восстановление. Дай Бог поменьше таких стрессов.
Публика
«Публика никогда не вызывала у меня страха. Она милая. Я привык к ней с самого детства. Ну, во-первых, школа церковного хора и сарсуэлы отца Эстебана. Затем были радиоконкурсы и другой опыт, и я без тени сомнения могу утверждать это, поскольку это что-то совершенно для меня естественное, чему я не придаю ни малейшего значения. Публика никогда не вызывала во мне страха. Я ее уважаю. Но никакого страха. Я вижу публику только в качестве своего союзника. И никогда в качестве врага. Более того, с ней я чувствую себя защищенным. До такой степени, что, если когда-либо почувствую себя плохо, то скажу: «Минутку, как вы будете слушать меня, если я плохо себя чувствую. Мне плохо. Поэтому если я вдруг пущу “петуха”, или в какой-то момент с чем-то не справлюсь, то вы меня уж простите, пожалуйста. И не переживайте, концерт будет идти от первой и до последней песни. Я ничего не буду сокращать». И они знают, что так и будет. Своей искренностью и простотой я превращаю публику в своего сообщника. Освободив, таким образом, свою совесть, мне нет нужды что-либо утаивать, и все идет своим чередом. Выходя после концерта, люди, конечно, говорили: «И это он так пел, плохо себя чувствуя, а как же он поет, когда хорошо себя чувствует?» Вот такими всегда были мои отношения с публикой. Люди знают, что я искренен и, что бы ни случилось, я буду им абсолютно верен. И они меня поддерживают. И если замечали что-то странное в моем голосе — из-за простуды или усталости по причине длительных гастролей, — всегда находился кто-нибудь, кто кричал мне: «Не напрягайся, нам достаточно тебя видеть!» За всю мою долгую артистическую карьеру мне это кричали на разных языках. И даже на русском!»
Профессионализм
«Я приехал в театр, не отдохнув. Это было ужасно. Я так спешил, что даже не побрился перед выходом на сцену. Запыхавшийся, не переведя дыхание, я вышел, и в результате — пустил несколько петухов! Но поскольку я умею вовремя остановиться, и имею обыкновение освобождать свою совесть в связи с неблагоприятными обстоятельствами, то посреди третьей песни я резко остановился, заставив замолчать и оркестр, и обратившись к тем трем тысячам зрителей, сказал: «Все говорят обо мне, что я большой профессионал… Это ложь!» Зал пришел в замешательство, все начали конфузливо перешептываться, в то время как я продолжал: «Это ложь! Настоящий профессионал не веселится и объедается до половины шестого вечера и не прибегает в театр, задыхаясь от усталости, и не выходит на сцену в таком виде, словно так и нужно. Так что хорошо запомните, что с этого дня я не профессионал». Зрители начали аплодировать и кричать: «Нет!» Но я попросил тишины и продолжил: «Я всегда признаю свои ошибки и недостатки. И если бы я был хорошим профессионалом, как обо мне говорят, то обязан был отменить концерт, поскольку нахожусь не в лучшей форме. Но поскольку я знаю, что многие из вас приехали из Пуэблы и Веракруса или других городов, то, чего бы мне это ни стоило, я буду петь. Поскольку сегодня мое последнее выступление, то я не могу сказать вам — приходите завтра. Вы не должны страдать из-за моей халатности. Таким образом, с вашего позволения я продолжу, и пусть будет на все воля Божья!» Говорить это и оставаться спокойным было не просто. Я редко чувствовал себя так, как в тот день. Выходя из зала, зрители, подозрительно переглядываясь, говорили: «Все это было заранее подготовлено. Он вполне здоров. А “петуха” вначале пустил намерено, чтобы оживить номер. Он просто нас разыграл!» Вот они, знатоки, которые ничего не понимают. Огромное большинство моей публики знает, что я всегда искренен с ними, и поэтому доверяют мне, а я доверяю им. Мои отношения с публикой — это взаимное доверие, которое существовало всегда. Это то, что невозможно выразить словами. Но всегда есть кто-то, кто путает мою природную искренность с преднамеренным сценическим трюком». Julia Boreeva
- Ты можешь представить себе мир без музыки? Мир был бы глухим. Он был бы ужасным.
* - Человек счастлив лишь тогда, когда занимается любимым делом. Даже если дела идут из рук вон плохо. Моя теория заключается в том, что человек не найдет покоя и радости в жизни, если не будет делать то, для чего он появился в этот мир. Человек счастлив любимой профессией. А если, к тому же, она приносит ему деньги, что может быть лучше? Ну, а если не приносит – ничего не поделаешь...
* Профессии приобретаются не для того, чтобы получить выгоду от жизни. Нет. Надо работать над ними. . И не думай, что ты придёшь к лучшему результату. Когда думаешь, что ты уже достиг чего-то, придёт кто-нибудь другой и сместит тебя. Нужно продолжать работать.
* Для меня каждый концерт – это новый поединок, в котором я должен победить. И если публика заплатила за билеты большие деньги, я должен добиться, чтобы эта сумма показалась им незначительной, я должен оправдать то, что они потратили. Я не могу позволить, чтобы хоть кто-то вышел из зала недовольным. Кому-то я могу понравиться или не понравиться, но никто не сможет сказать, что я не отдал все, что было в моих силах.
* - Я – рассказчик историй. Поскольку у меня есть неплохой голос, я использую его, чтобы рассказывать их… в общем, сейчас я это делаю лучше, чем раньше.
* - Даты не важны. Даты всего лишь отправные точки. Мы - вот, что имеет значение, то, как мы проживаем время. Делаем время.
* ...Я раз и навсегда понял, что если мы что-то идеализируем, то наряжаем это в другие одежды. Что лучше оставлять все, как есть. Лучше не «взбалтывать». Невозможно снова пережить все, как было. А поскольку это невозможно, то попытка может быть опасной. Болезненной или просто напрасной. Зачем?
* - Я никогда не думал, буду я продолжать петь или не буду. Просто делал то, что я люблю делать. Это моя страсть, это то, что мне нравится.
* - Человек должен непрерывно идти вперед, несмотря на все трудности, даже, если при этом приходится двигаться против течения. Это мой девиз. Я уверен, что можно всего добиться. Это зависит только от упорства и рвения.
* – Хорошая песня – это большая история, рассказанная в нескольких словах, в которых заключена вся сила, магия и энергия. За две-три минуты проносятся годы любви, страданий или радости. Неинтересных и проходных песен много, а песен, которые достойны стать классическими, очень мало. Прежде, чем войти в студию звукозаписи, я стараюсь делать строгий отбор песен, потому что я не собираюсь выходить для того, чтобы петь глупости.
* – ...Я полюбил её, а она меня. И это то, что мы ежедневно стараемся сохранить между нами. Любовь расходуется, и всё время нужно подпитывать её, иначе она увядает. Ты должен быть победителем, должен излучать сияние… И в этом заключается всё: то, что ты делаешь, как ты это делаешь, как ты разговариваешь, как двигаешься, как смеёшься… Это совсем не то, что у тебя зелёные глаза, и всё тут. Зелёными глазами долго не проживёшь. Любовь – это постоянная работа.
* - Сегодняшние события в мире - это полный хаос, но впереди должен быть выход. Когда мои дети жалуются, что им заплатят слишком мало за сделанную работу, я советую им поступать так: даже если им недоплатили, продолжать делать свое дело.
* - Она (карьера) держится, прежде всего, потому, что ты хочешь этого, потому что это твоё желание, потому что ты борешься за неё. Никогда не нужно останавливаться. Человек существует до тех пор, пока он этого хочет.
* - Главное – чтобы я хотел. Если я захочу, я смогу.
* Работа, работа, работа. Дисциплина. Никогда не нужно думать, что ты при этом ничего существенного не достигнешь. Потому что в этой профессии, господа, никогда труд не может быть напрасным.
* - Всё хорошее и чудесное – ещё впереди. Это всегда так. Если меня не спрашивают, я никогда не рассказываю свою историю. Никогда не говорю: “Я был, я сделал”. Я говорю: “Я сделаю, я поеду”. Для меня прошлое прошло, и мне не о чем жалеть, даже о трансплантации. Я всегда смотрю вперёд.
* Честолюбие - это всегда хорошо, когда оно в меру. А требовательным к себе надо быть обязательно, публика этого заслуживает.
* - Однажды я встану утром и скажу: "Всё, хватит, я уже не могу больше соответствовать необходимому уровню". И, даже если мне будут звонить, предлагать что-то, спрашивать, что происходит…, я буду отказываться. Потому что это будет мука и для публики, и для меня. Мне не нравятся прощания. Я хочу остаться там, на сцене. И умереть на сцене…
* Я совершенно не люблю ностальгировать. Прошлое прошло, и мне не о чем жалеть.
* Я спокоен, потому что знаю, что ко мне придёт то, что я ищу. Это всегда приходит, если ты делаешь что-то с любовью, делаешь то, что должен делать, и не делаешь того, чего не должен. Я знаю, что в какой-то момент я буду иметь то, что мне нужно, если буду работать.
* Фраза «Я тебя люблю» пишется всегда одними и теми же буквами, но очень многое зависит от того, как ты эту фразу произнесёшь. Если у меня нет настроения, чтобы произнести такие слова, будет лучше, если я произнесу другие.
* - О чём я думал в тот момент? О том, что я умирал, разумеется. С тех пор я перестал уважительно относиться к смерти, потому что я видел её так близко, но мы смогли победить её. Врачи упорно боролись с ней, и я отвечал тем же. Но был один день, когда я заглянул в своё зеркало, в то, которое у всех нас должно иметься, внутреннее. Я посмотрел себе в глаза и сказал: вперёд, вперёд и борись за свою жизнь. И это то, что я сделал, я не сдался.
Мне понравился этот человек. Он помог мне наконец-то осознать, что не нужно жить во вчера, нужно всегда смотреть в завтра. Наверное, Бог, видя, что мне плохо, подарил мне эту встречу с Рафаэлем. Эту дверь я не буду закрывать. На закате рождается новый день, и после ночи всегда наступает рассвет.
Потому я и назвала эту тему Mi Raphael, что рассказала о нем таком, каким я его услышала, каким я его увидела, и таком, как он мне сам о себе рассказал. Это мой Рафаэль. А у вас, конечно же, есть свой. Ну, наверное... если есть...
Юля, большое спасибо за рассказ! Я не люблю экскурсии, но Наташа - мой любимый экскурсовод (потом и другие любимые экскурсоводы у меня начали появляться). А ты - мой любимый экскурсовод тоже в каком-то смысле этого слова. Во всяком случае до тебя я не знала, что могут оказаться интересными "простые вещи".
ЦитатаPodsnegniki ()
Конечно, эти фильмы сняты для рекламы песен
Спорно!
El gamberro - хулиган. Bully - хулиган El pilluelo - сорванец. Tomboy - сорванец. El golfo - залив.
СПАСИБО!!! Попробую немного рассказать о моём Рафаэле. Это было весной 1971 года. Я не помню кто первый предложил пойти смотреть "Пусть говорят" Это произошло как-то одновременно с вестью, что ОН приезжает. Мы - это несколько девчонок, лаборанток Биологического факультета МГУ, только что окончивших школу. "Очередь за билетами" - это целая эпоха моей жизни. Так и говорилось: "Это было во времена очереди за билетами." Началось всё это еще в марте. Был настоящий мороз и заледеневшие аллеи Лужников. Никто не знал, когда начнут продавать билеты и потому были составлены тетради списков и каждый день рано утром перед работой мы приходили к кассам отмечаться.(мне, благо было по дороге). И чем дальше шло время, тем дольше там простаивали. Хорошо помню услышанную фразу: "Ну да, я сейчас уйду на работу, а вам тут билеты давать будут." Спасибо нашему тогдашнему начальнику Геннадию Евгеньевичу Казаринову. Ни разу он там ничего не сказал по этому поводу и покрывал перед выше стоящим начальством. Наконец настал заветный день. Мы были где-то в третьей сотне. Всего же народу была тьма тьмущая. Почти все расстояние от метро Спортивная до Дворца спорта стояла очередь, да в несколько рядов. (Чтобы люди выровнялись по одному, очередь пропускали между двумя конными милиционерами) Каждому полагалось 2 билета. Я была на первом и на последнем концерте. Малюсенькая фигурка на сцене. Но я знала, что это - он. Лица не видно (так иногда во сне бывает), но жесты - только его жесты. Мы были на разных концертах, а потом взахдёб рассказывали друг другу. А в кинотеатре в здании Большой спортивной арены шло "Пусть говорят" и можно было смотреть сколько хочешь. Потом он еще приезжал, кажется в 1973. Пел в театре эстрады. Всё это было уже не так грандиозно. Но нам удалось дождаться его выхода, а потом добежать до гостиницы Зарядье и видеть его совсем близко через толстое стекло. Я не признаю музыки без слов. Не понимаю симфоний и иностранных песен тоже. Рафаэль - исключение. Здесь музыка идёт от сердца к сердцу. И тут не нужны слова. Подстрочники в любимых песнях мне даже мешают ими наслаждаться. Потом были фотографии, десятки и сотни фотографий, которые мы печатали по ночам. 4 песни с его золотого диска можно было записать в студии подарочной звукозаписи на улице Горького. Магнитофонов же почти не было. Однажды только мы только устроили себе вечер прослушивания. Откуда взялся этот огромный катушечник, я даже и не знаю. Полтора года тому назад он опять приезжал и пел во Дворце съездов. Многое изменилось с тех пор: не надо отстаивать огромные очереди - плати деньги и всё будет. Мы изменились и он изменился, но только стоило ему запеть и это всё тот же Рафаэль. СПАСИБО, РАФАЭЛЬ, за вечер из давней юности.
El gamberro - хулиган. Bully - хулиган El pilluelo - сорванец. Tomboy - сорванец. El golfo - залив.
Согласно он-лайн переводу.
Оказывается, El golfo - так называется маленькая деревня, недалеко от Акапулько (нашла в Интернете). А герой-то - как раз парень из местной деревни, он там вырос, но неизвестно, как и когда туда попал.
Оля, Наташа, спасибо за внимание к теме про Рафаэля! Надеюсь, мы продолжим в ней общаться.
Я много читала отзывов о его концертах. Мне особенно запомнился один, где женщина писала: "В зале шло такое мощное перетекание ЭНЕРГИИ ЛЮБВИ от зрителей к артисту и обратно,сердца всех распахнулись и шел золотой световой поток. Он-то привык к этому и даже немного прикрылся юмором и самоиронией, но мы как все это выдержали!!!" А в другом отзыве рассказывалось о концерте в 1971 году, когда он пел в Лужниках (кажется), аппаратура была плохая и часто подводила, тогда он пел без микрофона, и его голос был слышен в самых дальних рядах... Julia Boreeva
Я считаю, что "На закате солнца" нельзя отнести к чисто музыкальным фильмам, потому что в нем не только песни, в нем очень глубоко исследуется психология характеров. На этот раз Марио Камус, любящий привнести в историю элемент детектива (таинственности), превзошел самого себя и снял психологическую картину, которую интересно пересматривать снова и снова. 
